Наиболее древние упоминания о церкви относятся к 1679, 1724, 1742, 1786 годам.

Когда в 1894 году в селе Збураж сгорела церковь преподобного Симеона Столпника, долгое время прихожане молились во временной церквушке, пока дело о строительстве нового храма по ходатайству помещика имения Збураж генерал-майора Чичерина не было передано в Святейший Синод. Он выделил на возведение храма 18633 рубля. Строительство началось в 1908 году и к концу 1910 года была построена кирпичная церковь с колокольней. Новый храм освятили в честь Покрова Пресвятой Богородицы.

Как писал в статье «Збуражская церковь во время унии», опубликованной в «Гродненских епархиальных ведомостях» в № 9 за 1904 год (орфография оригинала сохранена) священник Андрей, «Для истории западнорусских церквей времён униатских важное значение имели так называемые «визиты».

Как известно, в унии не было обычаем, чтобы сами епископы проводили ревизию церквей своей епархии. Церковно-административные полномочия униатские епископы всецело возлагали на официалов и деканов. Те и другие временами довольно часто объезжали подведомственные им округа для ревизии церквей. Бывали в епархиях и особые «генеральные визитаторы», которых епископ посылал для ознакомления с действительным положением дел в епархии. Ревизуя церкви, официалы, визитаторы и деканы подробно излагали результаты своих осмотров в визитационных записях или «визитах», которые оставлялись при церквах. В этих «визитах» не только описывались церкви, их движимое и недвижимое имущество, но и помещались сведения о священнослужителях, о приходе и приходских учреждениях. Это были своего рода документы, гарантирующие целостность церковного имущества, и вместе с тем представляли исторический интерес, ибо в них можно было найти сведения о состоянии церкви и церковной жизни в приходе.

В архиве хранятся «визиты» Збуражской церкви (Брестского уезда, Гродненской губернии). Одна относится к 1747 году, другая – к 1802 г. Ревизия 1747 года была произведена Брестским официалом – опатом Кобринскаго монастыря Андреем Бенецким, который в то же время был и официалом митрополичьей епархии («Виленским» и «Новгородским»). Вторую же ревизию производил 3 июля 1802 г. генеральный визитатор Брестской епархии каноник Антоний Тупальский.

Село Збураж во времена польского владычества числилось в Брестском повете Брестского воеводства, а Збуражская церковь в честь преподобного Симеона Столпника принадлежала к Полесскому деканату Владимиро-Брестской, а с 1798 года – Брестской епархии. Так как Збураж принадлежал к числу королевских столовых имений, то и «подаванье» этой церкви при Польше принадлежало к правам самого короля.

После третьего раздела Польши, с переходом под власть Российской империи, имение Збураж с сёлами Збураж и Малорита Высочайше пожаловано генерал-майору русской армии Николаю Ланскому и с этого времени Збуражская церковь находилась в «подаванье» г. Ланского и его наследников.

Когда и кем основана Збуражская церковь, неизвестно. В 1747 г. в ней был антиминс, освящённый епископом Венедиктом Глинским, который был униатским епископом Владимиро-Брестской епархии с 1666 года по 1677 гг. Однако нельзя думать, что к этому времени относится первоначальное основание Збуражской церкви. Во время ревизии 1747 года эта церковь, построенная из цельных круглых брусьев, была уже настолько стара, что, по отзыву визитатора, требовала ремонта или нужно было строить новую. («Cerkiew – stara, reparacyi potrzebujaca lub nowej wystawienia»). Если к тому прибавить, что Збураж – древнерусское село (оно наряду со всеми соседними сёлами: Хотиславом, Малоритой, Олтушем, Гвозницей и Замшанами – упоминается в ревизии Дмитрия Сапеги 1566 года), то можно не сомневаться, что эта церковь существовала до XVII века во времена доуниатские.

Первоначальная Збуражская церковь по своему наружному виду принадлежала к Малоритской школе деревянного зодчества. Она имела вид продолговатого здания, покрытого гонтом, с одним куполом и тремя железными крестами: один – на куполе, а остальные два, очевидно, по краям крыши – с передней и алтарной стороны. С передней стороны церкви к ней примыкала пристройка, которая составляла притвор (бабинец) и вместе служила колокольней: в верхней части её были утверждены 3 колокола. Вокруг церкви было «опасанье». Церковь окружал погост, обнесённый бревенчатым забором («dylami oparkowani»).

Долго ли ещё существовала описанная официалом Бенецким древняя Збуражская церковь, неизвестно. Из визиты 1802 года видно, что она сгорела во время пожара. Вместо неё построили новую церковь. Эта церковь была деревянная; имела крестообразную форму; передний выступ здания составлял притвор и вместе колокольню. Крыша была гонтовая, с двумя куполами: один над среднею частью храма, другой – над притвором. Кроме двух крестов, увенчивавших купола, было ещё три железных креста, над алтарною частью и по краям крыши. Церковный погост уже перестал служить кладбищем. Существовали особые «могилки», очевидно, открытые недавно, ибо ещё только отчасти были обнесены «парканом». Такое благоустройство возможно было лишь на первых порах и визитатор настоятельно рекомендовал настоятелю при помощи прихожан обустроить ограду вокруг всего кладбища.

Внутреннее устройство новой церкви было подобно устройству прежней. Многие иконы и утварь, очевидно, были спасены во время пожара и существовали до сего времени.

Настоятелем Збуражской церкви в 1747 году был отец Павел Пашкевич, рукоположенный во священники митрополитом Л. Кишкой 27 января 1725 года.

На содержание священника церковь имела земельный надел. Первоначально этот надел состоял из двух с половиною волок. Одна волока под название «Борисовская», другая – под названием «Голыпич» и 3-я полуволока – «Тарасович». Все угодья в границах этих волок издревле до половины XVIII века находились в бесспорном владении церкви. Наименования волок и нумерация их ясно указывают, что они первоначально принадлежали к крестьянскому наделу; первая, очевидно, перешла во владение церкви от потомков некоего Бориса, вторая – от потомков Голыпы (и ныне на Полесье существует такая фамилия), а половина третьей волоки – от потомков Тараса. Вскоре после ревизии 1747 года, ещё при жизни тогдашнего священника Павла Пашкевича, «Тарасовичевская» полуволока отнята от церкви. Зато она получила несколько прибавок к первоначальному наделу.

Когда и кем даны церкви первоначальный надел и прибавки, неизвестно. Фундационной грамоты в церкви не было уже в 1747 году; был только «конфирмацийный лист» генеральных королевских комиссаров от 29 ноября 1679 года, подтверждающий право церкви на владение 2,5 волоками земли. В 1802 году также не было ни фундационных записей, ни комиссарского «листа»; они, по отзыву визитатора, сгорели «при пожаре прежней церкви и плебании». Единственными письменными документами, дающими поддерживающее право церкви на владение описанным наделом, были визиты 1726, 1747, 1750, 1755, 1776, 1780, 1786 и 1800 годов и вводный лист 1801 г. свящ. Харламповича.

При самом церковном погосте, на церковной земле, была расположена священническая усадьба («плебания»). Тут в 1747 г. был священнический дом.

Обе визиты не упоминают о существовании при Збуражской церкви других членов причта, кроме священника. Однако же нельзя сомневаться, что дьякон при церкви был, ибо иначе нельзя представить, как могло бы совершаться униатское богослужение по восточному обряду без особого чтеца-певца. Прихожане не могли исполнять этих обязанностей, они, конечно, были люди неграмотные: даже в 1802 году школы в приходе не существовало. Если о дьяконе визиты не говорят, то, надо полагать потому, что он не имел того определённого церковно-общественного положения, какое приобрёл впоследствии.

Приход Збуражской церкви состоял из верующих только одного Збуража. Как велико было число прихожан в половине XVIII века, в визите 1747 года не сообщается. Едва ли сам священник знал точную цифру своей паствы. Исповедных ведомостей у него не велось, равно не было метрических записей умерших и вступающих в брак; только запись тех, кого крестили, велась исправно.

При церкви, по обычаю, было братство. Оно играло роль приходского распорядительного органа. В его распоряжении находилась не только братская казна, что составлялась из складчины, но и церковная кружка («skarbona» или по местно-народному «скарбуня»). Денежные средства церкви были ничтожны. По подсчёту визитатора в 1802 года оказалось церковных сумм – наличными 5 злотых 8 грошей и в долгу за кем-то 20 злотых, всего 25 злотых 8 грошей.

Если оценивать состояние Збуражской церкви и прихода в XVIII веке, то можно сделать вывод, что в немноголюдной Збуражской церковной общине были в основном простые русские люди. Поляки-католики попадались и здесь в качестве управляющих королевскими имениями, но их было очень мало. Костёла не существовало ближе, чем в 50-ти вёрстах (в городе Брест-Литовске). Поэтому натиска полонизма и латинства Збуражская паства не испытывала, тем более, что и униатские духовные власти XVIII века ещё защищали свою церковную самостоятельность против притязаний латинства. В заключительных замечаниях своей визиты официал Бенецкий строго предписывает настоятелю Збуражской церкви не вмешиваться в религиозные дела латинского обряда без письменной просьбы ксёндза, равным образом не дозволять ксёндзам ни под каким предлогом вмешиваться в религиозные дела униатов («греческой религии»); в противном случае приказывает немедленно доносить ему.

Как ни бедною может показаться, с нашей точки зрения, описанная церковь, но, приняв во внимание состав прихода, нельзя не сказать, что Збуражская паства содержала свою церковь в стоянии, приличествующем её высокому назначению. В сравнении с хижинами прихожан и даже с жилищем священника, церковь представляла благоукрашенную храмину. Конечно, тут не было дорогих и ласкающих взглядов украшений самого здания. Главною красою были святые иконы в украшенных киотах. Благоустройство церкви постепенно улучшалось: оловянные священные сосуды заменены серебряными, второй иконостас устроен лучше первого. Правда, в церковном устройстве появились уже некоторые нововведения в духе латинской церкви, но их сравнительно немного.

Первым изменением было устройство престола по латинскому обычаю

при восточной стене.  Об устройстве престола в визите 1747 года нет прямого упоминания; по всей вероятности, он уже был устроен по латинскому обычаю и составлял часть главного «алтаря», а также главного киота с образом Непорочного зачатия; потом, заведение звонка в алтарной части храма и занавесок у икон. Всё это было уже в 1747 г.

События, происходившие в Збураже в 1929 – 1931 гг., характеризуют жизнь Православной Церкви в Польском государстве в то время. А всё это было связано с именем священника Збуражской церкви Петра Вачинского (1896 г. р.). В 1915 году он окончил Борунскую церковно-учительскую школу, а затем до 1917 года проходил военную службу в российских войсках. Некоторое время работал учителем, а затем в 1920 году был вновь мобилизован Советской властью и стал преподавателем в военных школах Балтийского флота. В городе Кронштадт с 1 по 17 марта 1921 года принял участие в вооружённом восстании против Советской власти. Из-за того, что его преследовали большевики, бежал в Финляндию, а оттуда – в Польшу. Здесь при Гродненской духовной консистории выдержал экзамен на звание священника, и в 1922 году был рукоположен. Служил в разных приходах Гродненской, а затем в Полесской епархии. В 1927 году его назначили настоятелем Збуражской церкви. За ряд правонарушений дисциплинарного характера, неповиновение епархиальной власти в 1929 году был перемещён на должность заведующего Здитовским филиальным приходом. Из-за его дальнейших проступков определением духовной консистории, утверждённым епископом Александром 10 января 1930 года, Пётр Вачинский был «назначен на место псаломщика Телятичской церкви с запрещением в священнослужении и низведением в причетники впредь до раскаяния и исправления».

Но в Телятичи священник Пётр Вачинский не выехал, а остался в Збураже. Здесь он решил организовать независимый от официальной Православной Церкви в Польше приход. В январе-марте он жил в Збураже и вёл агитацию среди прихожан, агитируя их не допускать вновь назначенного в Збураж священника Фёдора Левицкого, который был вынужден служить в Гвозницкой приписной церкви. В то же время он готовил почву для отделения от официальной Православной Церкви. Но чтобы отделиться, ему необходимо было оформить выход из одной и вхождение в какую-нибудь другую юрисдикцию. С этой целью Пётр Вачинский, по-видимому, вёл переписку с сенатором Вячеславом Васильевичем Богдановичем, от которого получил свидетельство о том, что принят со Збуражским приходом архиепископом Владимиром (Тихонитским) под своё управление в юрисдикцию Патриаршей Православной Церкви в Польском государстве (Русская Православная Церковь). Архиепископ Владимир в это время проживал во Франции, куда его выслали поляки. В то же время Патриаршая Православная Церковь существовала в Польше нелегально. Она имела здесь в своём составе всего один приход нелегально, а также ещё один приход в Вильно. Последний организовали сенатор В.В. Богданович и протоиерей Лука Голод.

23 марта 1930 года Пётр Вачинский при содействии крестьян захватил Збуражскую церковь и совершил в ней литургию, за которой поминал митрополитов Петра (Полянского), Сергия (Страгородского) и архиепископа Владимира. После богослужения он объявил о выходе прихода из юрисдикции митрополита Дионисия и архиепископа Александра и присоединении его к церковной группе сенатора В.В. Богдановича. 31 марта Полесская духовная консистория вынесла определение о лишении священника Петра Вачинского священного сана. Но на стороне его уже были почти все крестьяне и местная интеллигенция села Збураж, поэтому справиться с этим расколом архиепископу Александру было уже нелегко. Посланного им в Збураж Брестского районного миссионера священника Ф. Дмитриюка крестьяне не допустили к церкви и чуть было не побили. Народ заявил Ф. Дмитриюку, что они не пустят в свою церковь никого, кроме Петра Вачинского. Дело принимало очень серьёзный оборот. Им заинтересовался Священный Синод Польской Православной Церкви. Только вмешательство гражданских властей решило исход дела в пользу официальной Польской Церкви.

Гражданские власти сначала придерживались выжидательной политики, но затем, когда Пётр Вачинский заговорил о Патриаршей Церкви, открыто выступили против него. В начале мая настоятелем Збуражского прихода был назначен священник Алексий Ушаков. В это время сторонниками Петра Вачинского были около 80 % Збуражских прихожан. Ещё 16 апреля в судебном порядке было решено выселить Вачинского из священнического дома, но он этому постановлению не подчинился.

11 мая священнику Алексию Ушакову с помощью поветового старосты с полицией удалось завладеть церковью, а в ночь на 12 мая Пётр Вачинский был арестован. После этого волнения в приходе начали утихать. На стороне Вачинского осталась только местная интеллигенция. После освобождения в июне Вачинский пытался возобновить Патриарший приход в Збураже, но на этот раз безуспешно.

24 июня в газете "Наша жизнь" была напечатана заметка и письмо сенатора В.В. Богдановича о переходе Збуражского прихода в лоно Патриаршей Всероссийской Церкви. Но эти сведения были уже устаревшими и неверными. Поняв, что он в этом деле потерпел поражение, Вачинский решил проверить свои способности на новом поприще – в деле униатской пропаганды. В июне 1931 года он уже требовал выслать его документы римо-католической курии епископа Пинского С. Лозинского. По поводу же своего перехода к католикам он писал: "В прошлом году, находя устройство Православной Церкви несогласным с православными канонами, а некоторые факты несоответствующими христианской морали, я добровольно порвал связь с православием в Польше. События истекшего года наглядно подтвердили мои сомнения, что Православная Церковь, независимо от её внутреннего устройства, далеко расходится с истинной Христианской Церковью, как в учении, так и в практике..."